Черметовские овраги
В 50-е годы брянские овраги были для нас, пацанов, естественной средой обитания. Сегодня там и собакам-то погулять негде, не то, что детям. А в те времена лишь отдельные плоские вершины были распаханы под картошку. Но это никому не мешало, наоборот, решало наши продовольственные проблемы. Сероватый дымок костров и запах печеной картошки постоянно витал над оврагом. Можно сказать, это были своеобразные черметовские маяки: подошел к оврагу, поводил носом - и уже знаешь, где искать друзей-приятелей. Спустился в лощину, подошел к костру, выкатил прутиком картофелину, побросал на ладонях, разломил... Эх, хорошо!
- Соль есть?
- Не-а.
- Без соли не дело.
- Надо чеснок искать...
И вся братия поползла по горкам в поисках дикого чеснока, которого росло на склонах превеликое множество. Как и всякой другой съедобной травки. Умение находить ее передалось нам, видимо, по наследству от детей военного времени - голода-то уже не было, а привычки голодной поры остались.
Набрав «подножного корма», возвращались к костру, и пиршество продолжалось.
- Что-то сегодня тихо. Нет, что ль, никого?
- Почему нет? Вон прокурорские на Длинке крепость роют...
- А вы чего к ним не пошли?
- Да мы к Алексею-рыбаку собирались, он там за Мелом коптильню вырыл...
- Сибилей коптить?
- Ага. Пойдем глянем, а потом к прокурорским на Длинку...
Дожевывая на ходу пучки тонких стеблей дикого чеснока, ватага движется в сторону Мела.
Мелом назывался склон оврага в районе нынешнего бетонного моста. Здесь черметовские хозяйки копали мел для побелки квартир (магазинные краски были дороги и дефицитны, а о таких изысках, как обои, у нас еще не слыхивали). Чуть дальше изрытого мелокопателями склона на одной из горок возится Алексей-рыбак.
Черметовская рыбалка
Этот парнишка был знаковой фигурой для Чермета. Все черметовцы были, так сказать, «домоседами», то есть покидали свой район довольно редко. Малышей «пасли» бабушки и особо далеко не отпускали. Старшие ребята если и ходили, то на футбол. Алексей же каждое утро с ореховым удилищем на плече шел на рыбалку. То ли родители за ним следили не так усердно, то ли специально развивали в нем самостоятельность...
Рыбаков на Чермете хватало, но все они ездили на рыбалку от случая к случаю, перед этим долго готовились, налаживали снасти, колдовали над прикормками и наживками. Мой отец регулярно рыбачил со своими приятелями, у одного из них была лодка с мотором, и они уезжали куда-то далеко с ночевкой. Но всех привезенных рыб я до сих пор, мне кажется, «помню в лицо». Помню и гордый отцовский профиль, когда он выкладывал на кухонный стол пяток окуней из своего садка...
У Алексея-рыбака садка не было, не было бамбуковых удилищ, покупных поплавков и уж, конечно, не было лодки. Зато у него была рыба. Всегда была, каждый день! Окуни, красноперки, плотва, нанизанные на кусок суровой нитки, покачивались у его ног, когда он возвращался с рыбалки. Эта неизменная вечерняя снизка рыбы была предметом зависти и уважения всей нашей черметовской ребятни. Алексей был года на два старше меня, и однажды после неоднократных просьб согласился взять меня с собой. Уж не знаю, как удалось уговорить родителей отпустить меня с ним, но удалось. Отец даже дал мне свою бамбуковую удочку и нарыл целую банку червей. Прежде всего, Алексей этих червей выкинул, затем заменил крючок, затем... Скажу одно: кое- что в тот день я поймал. Конечно, не столько, сколько Алексей, но все-таки...
Вот к этому самому Алексею-рыбаку и направлялась наша разудалая компания. Не зря направлялась, было на что посмотреть: Алексей коптил рыбу. Коптил способом простым до гениальности. Он вырыл под вершиной холма небольшую пещерку, проковырял сверху сквозную дырку на манер печной трубы, развел в пещере костерок - и коптильня готова. Костер дымит себе помаленьку, в шалашике из веток над трубой коптится рыба, а Алексей-рыбак лежит на травке, покуривает да нас дожидается. Может и рыбкой свежего копчения угостить - душа-то широкая, не жалко.
Отведав копчености, хвалим радушного хозяина и тут же предлагаем некоторые усовершенствования для коптильни. Но понимания не находим - Алексея его конструкция вполне устраивает. Обиженные в своих лучших чувствах отправляемся к «прокурорским» на Длинку.
Длинка - самая большая расщелина в нашем овраге, которая с каждым годом становилась все больше: талые воды и дожди делали свое дело. Ее длинный (что и определило название) пологий спуск в зимнее время собирал всех начинающих лыжников и саночников.
Черметовский слалом
Овраг зимой был, пожалуй, самым густонаселенным местом в го¬роде вообще и на Чермете в частности. Лыжи и санки были всеобщим повальным увлечением. Притом мало кто занимался бегом на лыжах, все исключительно - скоростным спуском. Благо в оврагах можно было найти склон любой степени сложности. На иную горку и посмотреть-то страшно, а по ней уже несется очередной смельчак с развевающимися завязками ушанки.
Между прочим, незавязанные шапки-ушанки были особым шиком при катании с горок. Малыши завязывали их на веревочку под подбородком, ребята поопытнее - на затылке. А вот шапка незавязанная, обязательно с длинными развевающимися шнурками, говорила о том, что ее хозяин - мастер горнолыжного спуска. У этих сорвиголов даже лыжи были особые: спереди длиной не более полуметра и практически без задка, ну так, сантиметров пять из-под пятки торчат. Эти лыжи делались или из старых детских, или из обломков «взрослых». Чтобы устоять на них, требовалась особая сноровка, но овладевшие этим искусством становились виртуозами. Они, как обезьяны, взбегали на любую вершину по любому склону, неслись вниз, делая немыслимые зигзаги, и резко тормозили с поворотом, обдав фонтаном снежной крошки какую-нибудь зазевавшуюся бабулю с внучком на санках.
А санки! Это сегодня они - зимний прогулочный транспорт для малышей. А по крутому склону да через трамплин - слабо? А вдвоем на одних санках? А «паровозиком»,когда несколько санок связаны друг с другом, да по крутой извилистой трассе?.. Говорят, бобслей пришел к нам из-за границы. Ой, не уверен! В черметовских оврагах был такой бобслей - никакому ихнему и не снилось. Находились умельцы, делавшие санки на пять-десять человек. Представьте, как эта доска на полозьях, полная народу, несется вниз по склону и вдруг переворачивается на вираже. Крик, гомон, смех... Особенно саночники любили Длинку. Почти полкилометра извилисто¬го спуска - красота!..
На крепостных стенах
А летом Длинка манила нас своими крутыми обрывами, в которых так удобно было устраивать «крепости». Именно к такому фортификационному сооружению и направлялась наша компания. «Прокурорские», т. е. дети работников прокуратуры, жившие в коттеджах над оврагом, с азартом рыли ямы у самой кромки обрыва. «Крепость» представляла собой систему окопов, соединенных между собой подземными лазами. Край обрыва становился «крепостной стеной», в ней прорезались бойницы для отражения «вражеских атак». В задних стенках вырывались печки, наподобие коптильни Алексея-рыбака, в которых можно было и картошку испечь, и просто у огонька покемарить.
Здесь наша помощь тоже не понадобилась: «прокурорские» уже заканчивали работу. Крепость получилась знатная: просторная, с удобными ходами сообщения, с толстой внешней стеной (такую враз не сломаешь). Одним словом, удобная и для мирной жизни, и для военных действий, в чем вскорости мы убедились. Наша компания уже собралась уходить, когда появились «заовражные»...
Заовражными у нас называли живущих в районе нынешнего 311-го квартала. Здесь был совхоз «Красный кооператор». Чермет и Заовражье вели постоянные войны за обладание той или иной сопкой, тем или иным овражным склоном!
Главным же предметом взаимных территориальных претензий была Длинка. Поделить ее не было никакой возможности, уступить не позволяло чувство «национальной гордости».
В воздухе запахло дракой. Заовражных было значительно больше, битва предстояла жестокая. После небольшой словесной дуэли типа: «Валите отсюда!» - «Сами валите, придурки!» - «Кто придурки? Сами вы...» - с чьей-то стороны летел первый камень, и побоище началось. Заовражные лезли по склону оврага вверх, к крепости, мы всеми подручными средствами сбрасывали их вниз. В воздухе летали куски засохшей глины, то к одной, то к другой стороне подходило подкрепление...
Черметовские драки
Такие драки были не редкостью. Иногда они разрастались до вселенского масштаба, втянув в себя и весь Чермет, и все Заовражье. Разбитые носы, синяки по всему телу, ссадины на локтях и коленках, иногда переломы и небольшие сотрясения... Уже разрушена до основания крепость, уже большая часть воюющих понятия не имеет о первопричине конфликта, уже даже победа не является целью - важен процесс. «Горячая точка», одним словом. Все как в настоящих, «взрослых» войнах, разве что там правил никаких.
В наших баталиях правила были. Их никто не писал, за их соблюдением никто не следил, но им все следовали. Никаких железных штук - можно покалечить или, чего доброго, убить. Лежачего не бить - подло! Так же подло бить кучей одного. Не можешь справиться сам - выставь против обидчика друга, брата, но только один на один. Нельзя нападать из-за угла, сзади, неожиданно. И наконец, самое главное - нужно, как говорят японцы, «сохранить лицо». Выйти из драки не обязательно победителем, но обязательно человеком. Подрались, выяснили отношения: кто-то сильнее, кто-то слабее - разошлись, и никакой ненависти, к вечеру уже друзья.
Может быть, поэтому наши черметовские драки никогда не перерастали в поножовщину, хотя кастеты, ножи (и какие!) были у всех. Но это так, для форсу.
Массовая драка - это вообще почти игра, молодецкая забава: кости поразмять, силами помериться, а синяки и шишки - так, «производственные травмы». Массовая драка, рождаясь на пустом месте, как правило, ничем не заканчивалась: и овраг делили не всерьез, и пограничные столбы никто ставить не собирался. Да и прекращалась битва, как только начиналось что-то более интересное, например футбол. И все вместе шли смотреть футбол.
Стоит ли удивляться, что зимой массовых драк не было. Словно объявляя зимнюю Олимпиаду, зима прекращала все военные действия. Зачем делить овраг зимой, когда есть столько других способов показать свою удаль.
Зимой Чермет прятал оружие в ножны и становился мирным. Хотя оружие здесь любили и имели. Но это уже совсем другая история...
