Здесь они приносят потомство, а поздней осенью, перед открытием охотничьего сезона, словно знают эти сроки, вновь уходят назад. Как-то в июне собирал я на лесной делянке землянику. Часа через три у меня набралось литра два с половиной восхитительно пахнущих ягод. Но добрать бидон не удалось: набежали тучи, поднялся ветер и началась такая ужасная гроза, что я поспешил домой.
Через несколько минут я выехал на велосипеде на поле, где было относительно безопасно, и неожиданно впереди, шагах в трехстах, увидел выходящего из небольшого лесного островка… оленя.
Соскочить с велосипеда и спрятаться в траве возле дороги было секундным делом. Олень, не заметив меня, двинулся к лесу. Он проплыл в высокой траве метрах в тридцати, гордо неся голову с огромными ветвистыми рогами, перед лесом чуть задержался, а затем нырнул в его зелень.
Тут только я почувствовал, что мне не хватает воздуха: я смотрел на красавца оленя не дыша.
Месяца через полтора, в августе, поехал я в тот же лес по грибы — год выдался урожайным на черные грузди. И на лесной поляне спугнул несколько угольно-черных воронов.
Истошно крича, они разлетелись в разные стороны и расселись на некотором удалении на деревьях. Мне захотелось узнать причину скопления этих птиц, и вскоре под деревом я нашел оленью голову, рога были вырублены топором.
Долго не мог я прийти в себя от вида страшного зрелища. Неужели это тот олень попал под браконьерский выстрел? Хотя, какая разница — тот ли, другой…
И как могла подняться рука на такую красоту?
