Хитровымученные граждане, жадные до халявы, во все времена норовили «обуть» общество. Иногда это приводило к забавным ситуациям, а иногда – к смерти. В добрые советские времена в крохотной однушке, в доме на трех хозяев (дощатый коридор, комнатушка – и спальня, и кухня, удобства во дворе, колонка через три дома) жила семейная пара. И вдруг прошел слушок, что все одноэтажки по улице будут сносить, а жителей расселять в новые квартиры.
Ушлые граждане тут же стали прописывать к себе родственников, чтобы урвать квартиру побольше. Но у нашей семейной пары родни не было, и она имела все шансы получить однушку в хрущевке. А хотелось простора! Хотелось халявы! Хотелось не отставать от пройдох, у которых на восемнадцати метрах уже по десять человек прописано. И пара придумала крутое решение.
Пара нашла еще одну пару, согласившуюся за мзду малую участвовать в афере. Быстренько обе пары развелись – благо, детей нет ни у тех, ни у других. Глава семейства зарегистрировал брак с «разведенкой» из другой пары и прописал ее к себе. Получается, в одной квартирке теперь живет «молодая семья» плюс «брошенка». Значит, при расселении светит две отдельные квартиры! На самом деле, конечно, пары как жили, так и жили, никакого обмена партнерами не случилось.
Однако, советская власть слегка озадачилась, когда подошла вплотную к вопросу расселения. Всю плановую экономику аж перекосило от реалий, созданных хваткими горожанами. Думали-то, что под расселение улицы потребуется, скажем, сто квартир. А после махинаций ловких граждан уже и трех сотен не хватает. Что делать? Правильно, отложить расселение. На неопределенный срок.
И пока длился этот неопределенный срок, в супружеской паре, согласившейся принять участие в замысловатой жилищной комбинации, случился скандал. И такой скандал, что хоть разводись. А развод-то уже и оформлен! Более того, женщина уже за другим замужем. Фиктивно, но ведь так.
И выпер супруг супружницу с чемоданом. И пришла она к фиктивному новому мужу в его крошечную квартирку: «Ну, звиняйте. Мне бечь некуда, а тут у меня законная прописка». И жили они втроем долго и счастливо… Ну, насчет счастья, конечно, я загнул. Но что долго – это точно – домик тот так и не расселили.
Российские убийцы
Покончивший с собой пенсионер жил в квартирке, в которой было прописано шестеро. Но жил один. А прописано – шестеро. Жил даже тогда, когда коммуникации от дома отсоединили. В предоставленную новую квартиру не переселялся. То есть, родственники сделали дедушку разменной монетой. Так хотелось урвать на халяву жилплощади, что оставили старого человека в непригодных для жизни условиях.
Еще раз: самим им было где жить. Но ради халявы они устроили войну со всеми нами, с городом. И бросили на баррикады своей жадности немощного человека. И он покончил с собой.
С моей точки зрения, нужно немедля возбуждать уголовное дело о доведении до самоубийства, брать в оборот родственников, допрашивать их с пристрастием. Допрашивать всех, кто с ними и с покойным дедушкой контактировал.
Не удивлюсь, если в ходе расследования выяснится, что кроме жестокого обращения – оставления в холодных руинах – родственники настраивали деда биться за потенциальную жилплощадь до смерти. Что, собственно, несчастный и сделал.