Великий, гениальный, неповторимый актер.
Его отчество вечно перевирают. Он Николай Исакович Пастухов. Исакович - с одним "а". Из глухой брянской деревни, человек со сложной, необычной судьбой, фронтовик, потом не один десяток лет мотался по провинциальным театрам, лет до пятидесяти никому не был известен, его даже откуда-то увольняли за профонепригодность... Потом попал в театр Советской армии, но и там прославился далеко не сразу.
Николай Исакович - откровенно и красочно рассказывал о перипетиях своей биографии, но я не буду передавать тут эти рассказы, так как сам их не слышал, а лишь в пересказе его коллег, пусть уж они сами...
Кроме одного случая. Пастухов репетировал одну из главных ролей в спектакле "Автомобиль на веранде" по неведомой, забытой пьесе, и его герой был... оскоплен.
И вот приходит однажды Николай Исакович к главному режиссеру Юрию Ивановичу Еремину, который ставил этот спектакль, показывает куда-то вних и говорит: "Я его перевязал". "Что перевязал?" - не понимает Еремин. "Ну его, член перевязал"... Чтобы лучше понять ощущения кастрированного героя
Такой вот удивительный актер, которому непременно надо было "влезть в кожу" персонажа, которого он исполнял.
И при этом - страстный поклонник творческого метода Михаила Чехова. Я сам слышал, как перед спектаклем "Святая святых" Пастухов рассказывал, что ему приснился Михаил Чехов, который положил ему руку на лоб и говорил какие-то добрые слова...
Да, мне посчастливилось выходить на одну сцену с Николаем Пастуховым. И даже несмотря на то, что я вообще не актер, и появлялся на сцене только в массовке, даже не "кушать подано", я однажды почувствовал на своей собственной шкуре, что такое истинный гений.
Вот фрагмент из статьи, которая, увы, пока не опубликована, не вышла в свет, поэтому неважно, для какого издания я ее написал, там длительный цикл, и ждать не буду. Тем более, что пришла такая славная дата
Мемуар о Николае Пастухове
Среди постановок, в которых мы участвовали всей командой, было «Последнее свидание» по пьесе Александра Галина. Наш массовый выход был в финале, когда главный герой-фронтовик умирает. Оформлено это было метафорически. Сначала на сцену выезжала фурка в виде товарного вагона, полного новобранцев в форме времен Великой Отечественной войны (это мы и были). Затем главный герой прыгал к нам, в самую гущу, мы поднимали его и дружно качали и подбрасывали.
Обычно главную роль играл Александр Михайлушкин, который все делал четко и правильно. Пока мы его подбрасывали, он шутил с нами, кричал: «только не уроните, гады!», мы в ответ тоже хулиганили и делали вид, что расступаемся и не будем его ловить. Так, с шутками и прибаутками, заканчивался спектакль, и мы все вместе шли на аплодисменты.
Но однажды главную роль в спектакле играл первый ее исполнитель, народный артист СССР Николай Пастухов. И он в корне перевернул ситуацию. Мы в финале выехали на сцену и приготовились к привычным играм. Однако когда Пастухов - то есть, вернее, его герой - прыгнул к нам в вагон, у нас пропала всякая охота шутить.
Актера невозможно было узнать. Он весь чудесно преобразился. Он плакал настоящими слезами, плакал от радости при встрече с однополчанами, которых не видел сорок лет.
Николай Пастухов был настолько достоверен, он до такой степени - в буквальном смысле – перевоплотился в своего героя, что даже я, не будучи актером, на несколько минут забыл обо всех сценических условностях и поверил в предлагаемые обстоятельства.
Мы все были потрясены. Эта простая сцена вдруг отняла у нас столько сил, не физических, а душевных, соприкосновение с настоящим искусством переживания, которое продемонстрировал Пастухов, привело к такому эмоциональному опустошению, что я впервые понял смысл фразы: искусство требует жертв.
Остается только поздравить Николая Исаковича со столь славной датой и пожелать ему крепкого, очень крепкого здоровья!!!!
