В обычае повременных изданий уделять в своих рождественских нумерах место так называемым «святочным рассказам», где преимущественную роль играет страшное, нередко фантастическое. Не выходя из рамок хроникера и мы можем дать читателям нечто из нашего недалекого прошлого, из нравов нашей близкой старины, причем ограничимся лишь одною канвою.
Между двумя приятелями, закадычными друзьями, возникло недоразумение, и, как это часто случается в жизни — из-за самой ничтожной, постой причины. Оскорбление, нанесенное одним, потребовалось смыть кровью. Решено было стреляться на другой же день, и конечно насмерть. Приглашены были-секунданты, причем один из них взялся доставить револьверы и патроны к ним. В назначенное время собрались на условленном месте, где-то у перелеска за Ковшовой мельницей. Отмерили расстояние. Противникам надо становиться на место. Но тут произошло нечто необыкновенное: патроны никак не приходились к калибру выбранных револьверов, они оказались гораздо больше. Между тем дело было в один из таких праздников, когда магазины вовсе не отворяются. Невольное замешательство хотели устранить посылкой за другими револьверами, но ехать за ними нужно было на Петровскую гору, к самому монастырю, «да и то вряд ли застанут дома того человека». Воспользовавшись случаем, секунданты тем временем продолжали настаивать на примирении, доказывая нелепость жертвовать жизнью ни весть из-за какого вздора. После некоторых колебаний, нельзя сказать чтобы непетушистых (хотя, говорят, это была своего рода дуэль приличия, и вспышка гнева, свойственная молодости — уже прошла) — противники обнялись…
— Дмитрий Иваныч! А ведь, сознайтесь, это вы нарочно так подстроили? — обратились потом к секунданту виновнику мира.
— Помилуйте, все лавочник напутал: — спрашиваю одно, а он отпустил другое, я тут не причем... Впрочем, очень, очень рады счастливому, законному исходу дуэли. Теперь и закусить можно.
И на разостланном ковре тут же на лужайке устроился импровизированный пикник.
